Петр Андреевич ТОЛСТОЙ – ЧЕЛОВЕК ДВУХ ЭПОХ

Н.В. Зайцева

Москва

Имя сподвижника Петра Великого Петра Андреевича Толстого вошло во все энциклопедии, и старые и новые, отечественные и зарубежные. Биография его давно изучена, и вряд ли что-то новое может осветить ее. Материалы о нем хранятся в центральных ар-хивах, портреты представлены и в Гос. Эрмитаже, и в Гос. Истори-ческом музее, в Гос. Музее-усадьбе Кусково ХVIII века и в Гос. Му-зее Л.Н. Толстого.

Петр Андреевич Толстой.

И.Г. Таннауэр. 1719 г.

В стенах каждого музея формируется свой взгляд на персону. В музее потомка интересующего нас исторического лица, Л.Н. Тол-стого, взгляд особый. Тем более что и эпоха Петра и личность предка интересовала самого писателя, и он собирал об этом мате-риалы, работал в архивах, и более того собирал различные сведе-ния о нем у других представителей рода, использовал семейные архивы и предания. Это накладывает особый отпечаток на изуче-ние темы в стенах музея, где и хранятся многие семейные релик-вии. Невольно мы смотрим на петровского деятеля отчасти и гла-зами Льва Толстого. 155

Известно, что естественный для представителя столь знаме-нитой в российской истории фамилии интерес к своему родосло-вию закономерно преломлялся в творчество. В трилогии "Детство.

156

Отрочество. Юность", в романе "Война и мир", "Анна Каренина" – нашли свое отражение жизнь собственной семьи и ближайших предков – Толстых, Волконских, Трубецких. В пьесе "Труждающие-ся и обремененные" – судьбы предков по линии Горчаковых. Род Толстого славился талантливыми людьми, в нем были политиче-ские и государственные деятели, дипломаты, писатели и художни-ки. В духовном плане как и во многих семьях были крайности – в роду Толстого были и святые (Благоверный князь Михаил Черни-говский, замученный в Орде, мощи которого покоятся в Архангель-ском соборе Московского Кремля; его дочь преподобная Евфроси-нья Суздальская; о причастности к ним напоминает в Ясной Поля-не хранящаяся там рама от воображаемого портрета князя Михаила), но были и люди уронившие честь рода, память о кото-рых стремились стереть, вплоть до уничтожения портретов.

Особняком стоит фигура Петра Андреевича, пращура писате-ля, первого графа в роду. Льва Толстого разделяет с ним 100 лет. Оба прожили около 82 лет. Писатель ощущал мистическую связь со своим предком.

В творчестве писателя его образ был связан с большим лите-ратурным замыслом, оставшимся невоплощенным. Почти в тече-ние 10 лет, с 1870-го по 1879 год, Толстой интересовался темой петровского царствования, он упорно собирал материалы об эпохе Петра. "Левочка все читает из времен Петра Великого историче-ские книги. Записывает разные характеры, черты, быт народа и бояр, деятельность Петра и прочее. – Писала Софья Андреевна брату Степану Андреевичу 18 декабря 1872 года. – Сам он не зна-ет, что будет из его работы, но мне кажется, что он напишет опять подобную "Войне и миру" поэму в прозе но из времен Петра Вели-кого"1. 12 ноября – 17 декабря 1872 г. сам Л.Н. Толстой писал Н.Н. Страхову: "Обложился книгами о Петре I и его времени; чи-таю, отмечаю, порываюсь писать и не могу. Но что за эпоха для художника. На что ни взглянешь, все задача, загадка, разгадка ко-торой только возможна поэзией. Весь узел русской жизни сидит тут"2. А 5 июня 1872 года он, обращаясь в письме к своей родст-веннице графине А.А. Толстой, спрашивает, не знает ли она "чего-нибудь о наших предках Толстых, чего я не знаю… Самый темный для меня эпизод из жизни наших предков, это изгнание в Соловец-ком, где и умерли Петр и Иван… Если Бог даст, я нынешнее лето хочу съездить в Соловки. Там надеюсь узнать что-нибудь. Трога-тельно и важно то, что Иван не захотел вернуться, когда ему было возвращено это право. Вы говорите: время Петра не интересно, жестоко. Какое бы оно ни было, в нем начало всего. Распутывая моток, я невольно дошел до Петрова времени, – в нем конец"3.

157 Время Петра – пик секуляризации русской культуры. Часто его называют периодом своеобразного русского Возрождения, расцве-та гуманистических идеалов. Эпоха перемен, с одной стороны, способствует бурной активизации человеческой личности, пробуж-дению ее дремлющих способностей, выявлению ее внутреннего "Я". И, наоборот, для многих перемены влекут за собой разочаро-вания, тоску по прошлому. Неизбежны и утраты при резких ломках. Правда, такие личности как предок Л.Н. Толстого оказываются вос-требованы в любую эпоху. "Широкий, умный, как Тютчев блестящ"4 – в нескольких словах Толстой дал емкую исчерпывающую характеристику Петру Анд-реевичу. Французский посол Кампредон называл его "умнейшей головой России".5 Известно, что многие представители рода Тол-стых славились своей неординарностью. Лев Николаевич раскры-вает, в чем кроется секрет ее. Он называл эту свойственную всем представителям рода черту "дикостью". В письме к своему другу и родственнице А.А. Толстой, фрейлине двора, воспитательнице детей императрицы, касаясь вопроса воспитания, он предрекает ей успех именно благодаря этому общему свойству толстовской натуры: "Воспитатель есть, – пишет он, – первый ближайший чело-век, над которым они (дети – Н.З.) делают свои наблюдения и вы-воды, которые они потом прикладывают ко всему человечеству. И чем больше этот человек одарен человеческими страстями, тем богаче и плодотворнее эти наблюдения. И вы такой человек. В вас есть общая нам толстовская дикость. Не даром Фед(ор) Иван(ович) татуировался"6 (Подчеркнуто мною. – Н.З.). Многие представители рода пережили в своей жизни корен-ные переломы судеб, принимали из ряда вон выходящие решения не оборачиваясь, не оглядываясь на то, как это будет воспринято их окружением. Ф.П. Толстой, отказавшись от блестящего поприща гвардейского морского офицера, посвятил себя искусству и стойко переносил остракизм родни. Будучи одним из активных членов де-кабристских обществ, масоном, разочаровавшись в идеалах де-кабристов, он резко повернул в сторону монархии, ему даже дове-рили нести маршальский жезл на похоронах Александра I. Что и говорить о переломе в жизни писателя Толстого, создателя новой религии, написавшего новое "Евангелие", потомка самых аристо-кратических фамилий России, стремившегося к максимальному приближению к жизни народа. В этом отношении Петр Андреевич – столь же яркая фигура в роду, он – единственный в окружении будущего императора, кото-рый начал свое служение в стане врагов Петра I, а закончил его преданным сподвижником. Как дипломат и политический деятель он, несомненно, оказал свое влияние и на судьбы государства, на 158ход

исторических событий в свое время. Он прожил долгую жизнь (1645–1729), пережил 6 царствований, и всегда в нем преобладало активное личностное начало. Но особо он проявил себя в конце царствования Алексея Михайловича, при его приемниках, и затем в эпоху Петра. Л.Н. Гумилев отнес бы его к числу пассионарных персон. Его судьба полна взлетов и падений, из которых ему почти до самого конца жизни удавалось выходить победителем. И если в начале своего служебного поприща судьба его вознесла в самую сердцевину исторического вихря благодаря его родству – он вы-ступил в числе зачинщиков стрелецкого бунта на стороне царевны Софьи в борьбе за трон как родственник Ивана Милославского, – то затем, благодаря исключительно своему уму и желанию слу-жить отечеству, он занял достойное место в окружении царя-преобразователя. Он понял, что в сложившихся исторических ус-ловиях служить отечеству, значит служить Петру. В этом и заклю-чался главный стимул его служения. Недаром в своей автобио-графии, касаясь истории своего рода, перечисляя своих родных, он констатирует: "…тако и другие мои сродники в знатных чинах и услуги к Российскому государству показали…"7.

В истории со стрелецким бунтом (май 1682 г.), одним из глав-ных зачинщиков которого был Петр Андреевич, Лев Толстой, изу-чая материалы о нем, отметил важный момент: "Милославский и Толстой говорили, что подобает народ спросить, а не одной пала-той избирать на царство. Патриарх сказал, что Петр уже наимено-ван и о низведении и отриновении власти не имут"8. В последую-щий период в дни казней стрельцов ему удалось сохранить жизнь: он, как оказалось вовремя, отошел в сторону от власти в период правления Софьи, в связи со смертью Милославского (1685 г.) и возвышением Голицына. До 1692 г. он имеет скромный чин ком-натного стольника царя Ивана, а затем в 1693 г. получает место воеводы в Великом Устюге. Период «незаметности» длился около 15 лет – это и было время между Царством и Империей. Толстой терпеливо ждал своего часа. Важную роль сыграла личная встреча с двадцатилетним Петром, следовавшим в Архангельск, произо-шедшая в июле 1693 г., которая окончательно и решила его даль-нейшую судьбу.

В январе 1697 года Петр Андреевич в числе других 60 комнат-ных стольников был отправлен в Италию учиться морскому делу. Начался второй, и пожалуй, самый важный период в его жизни. П.А. Толстой был самым старшим из стольников, ему уже испол-нилось 53 года (примечательно то, что и в жизни Льва Толстого радикальный переворот во взглядах совершился в этом же возрас-те). По одной из версий, он вызвался добровольно в это путешест-вие, чтобы заслужить доверие царя, по другой, Петр отправлял

159 учиться всех комнатных стольников. Поворот к новому в сознании немолодого Толстого уже совершился, поездка в Италию закрепи-ла его. Наиважнейшее качество натуры Петра Андреевича, как это раскрывает нам его путевой дневник,9 – это неистощимая любо-знательность и редкая открытость всему новому. Скрупулезность отчета в его дневнике обо всем увиденном в путешествии пред-ставляет собой уникальное явление. Порядок, очередность описа-ния показывает его человеком не только любопытствующим, но и искренне верующим. В его природе непротиворечиво сочетались и православный верующий и любитель новизны, открытый новым впечатлениям. Он знал все тонкости Богослужения "благочестивой греческой веры", устройства храмов, облачения священнослужи-телей. Первым пунктом его знакомства с каждым новым городом Европы – было посещение святынь, храмов и монастырей. Посе-щал он их не из простой любознательности, не как достопримеча-тельности, а, прежде всего, с целью молитвенного общения, уча-стия в Богослужении. Весь путь его сопровождался молитвой. И если в городе не было православного храма, он молился в католи-ческом. Во время плавания на корабле Святая Елизавета море-плавателей застала буря, из-за которой они не смогли побывать в Бари, где хранятся мощи покровителя мореплавателей Святителя Николая Чудотворца. Чтение с верой канона Святителю, упование на него помогло им избежать великой опасности. С полным правом его путешествие можно назвать и паломничеством. Суды и городское управление, госпитали, академии и театры, архитектура, произведения искусства, сады и фонтаны, ландшаф-ты, и конечно люди, быт и обычаи, нравы интересовали Толстого в Италии. Он изучил морское дело, участвовал в настоящих морских сражениях, изучил итальянский язык до диалектных тонкостей, да-же переводил Метаморфозы Овидия. Более года Толстой учился в Италии, и навсегда остался поклонником всего итальянского, за что впоследствии не раз ему на ассамблеях приходилось пить по повелению Петра штрафные кубки. Вернулся Толстой убежденным сторонником преобразований Петра. Через три года по возвращении, в 1701 г. его назначают пер-вым постоянным послом России в Турции. 12 лет он представлял Россию на Востоке, из них 20 месяцев он провел в тяжелейших условиях в заключении в Семибашенном замке, запечатленном позднее на графском гербе Толстых. Труднейшую дипломатиче-скую задачу успешно решал Толстой на протяжении 10-летия. Це-ною его неимоверных усилий, всеми средствами, в том числе с помощью подкупов, тонких дипломатических интриг, в трудах и "утеснениях", чинимых посольству властями Порты, ему удавалось

сдерживать начало русско-турецкой войны, разразившейся уже после победы русских под Полтавой. Недаром историк называет изнурительные будни посольской жизни Толстого на чужбине под-вижническим служением10. Здесь самым ярким образом прояви-лось стремление Толстого верно и преданно служить государству Российскому. Не даром на гербе Толстых позднее появилось изо-бражение собак, знак верного служения. Тогдашнему министру иностранных дел Ф.А. Головину он писал: "Недреманным оком, елико возможность допускает, смотрю и остерегаю"11. Ему же в 1703 г.: "…истинно, государь, забыв страх смертной, радосною ду-шею великому государю работаю"12. Сам Головин писал о Толстом почти его же словами, что он интересы России "бодрым оком сте-режет"13. Еще одно незаменимое качество характеризующее П.А. Толстого – его удивительное трудолюбие. Больше всего опа-сался Толстой при неудачах поручаемых ему миссий, как бы его не заподозрили в лености или в нерадении.

Герб рода Толстых

Ум, хитрость и коварство Толстого вошли в историю. Сын за-мученного стрельцами Артамона Матвеева писал о братьях Тол-стых как о людях "…в уме зело острых и великого пронырства и мрачного зла в тайнах исполненных…"14. Историк Н.П. Павлов-Сильванский давал такую характеристику: "Хитрый Петр Толстой – олицетворение тонкого ума и коварства, своего рода театральный "злодей" драмы петровского царствования".15

Поручение Толстому вернуть из Италии царевича Алексея, данное Петром в 1716 г., говорит о высочайшем доверии царя. Петр высоко ценил ум и способности Толстого, но предупреждал приближенных: "Петр Андреевич человек очень способный, но ко-гда имеешь с ним дело, то нужно держать камень в кармане, чтобы выбить ему зубы, если он захочет кусаться"16. Царское поручение стало для Толстого великим испытанием и своеобразной ловушкой судьбы. Дело царевича Алексея было не только дело семейное, но и политическое. Выступая исполнителем воли царя, орудием от-

160161 цовского суда, Толстой брал на себя огромную ответственность, он невольно становился заложником кровавых событий и не мог не думать о неминуемых последствиях для себя и своих потомков при исполнении этого поручения. Молва приписала ему, что он не только участвовал в суде (его подпись в приговоре значилась третьей), но и был причастен к смерти царевича в казематах Пе-тропавловской крепости. Сохранилось семейное предание, что в муках пыток царевич Алексей проклял Толстого и его род до 25 колена. С тех пор проклятие тяготеет над Толстыми: в их роду по-являются на свет и гениальные личности и безумцы. Царь широко отблагодарил преданность Толстого. В 1718 г он получил должность начальника тайной Его Императорского вели-чества канцелярии, ему были пожалованы имения в "6 тысяч ды-мов", в 1722 г. получен Орден Андрея Первозванного, а в 1724, в день коронации Екатерины, графский титул. Это была вершина его карьеры, а может быть уже и падение. Представители другой ли-нии Толстых не получивших графство (от братьев Петра Андрее-вича Ивана и Михаила) гордились тем, что они не запятнали себя участием в этом деле. После смерти Петра Толстой не спешил в отличие от А.Д. Меншикова с критикой петровских учреждений. Участие в деле царевича предопределило его выбор в борьбе за власть после смерти Екатерины, его выступление на стороне царевны Елизаве-ты. Екатерина под влиянием Меншикова назначила своим наслед-ником сына царевича Алексея. Судьба хранила Толстого вплоть до участия в заговоре в мар-те 1727 г. вместе с генералом И.И. Бутурлиным, адмиралом Ф.М. Апраксиным, генералом-полицмейстером графом А.М. Де-виером, министрами А.И. Ушаковым и Г.Г. Скорняковым-Писаре-вым против Меншикова. Участие на уровне переговоров так и не дошедших до дела стоило Толстому графского титула (несколько позже это обстоятельство способствовало возвращению титула и имений по восшествии на престол императрицы Елизаветы Пет-ровны). Пожалуй, впервые Толстой оступился, сделал слабую по-пытку пойти наперекор реальному ходу событий, наперекор исто-рии. В сентенции Учрежденного суда наскоро разбиравшего это дело отмечено: "все вышеписанные злые умыслы и разговоры чи-нены были от них по их партикулярным страстям"(подчеркнуто мною – Н.З.), там же значилось, что участники заговора действо-вали ради "своей собственной безопасности"17. В дворцовой ин-триге решались дальнейшие судьбы государства, и интересы Тол-стого впервые не совпали с интересами государства. Победил Меншиков, но и его победа, как известно, была недолгой. 162

Эпилог жизни П.А. Толстого был трагичен. Тяжело больная Екатерина 6 мая 1727 г. перед самой смертью подписала состав-ленный Меншиковым указ о лишении Толстого титула и смертной казни. Он был отвезен в Петропавловскую крепость, исповедался, причастился и приготовился к смерти. Смертная казнь была заме-нена вечной ссылкой в Соловецкий монастырь. Мужественно встретил свое падение Толстой. После окончательного приговора он пишет своему племяннику: "По указу Ея Императорского Вели-чества, кавалерия и шпага с меня сняты, и велено меня послать в Соловецкий монастырь… прямо сего дня: того ради… можешь ко мне приехать проститься, а сын мой Иван, я чаю, от печали не мо-жет приехать… И немедленно пришлите малова и Яшку с постель, подушкой и одеялом, да денег 200 руб., да 100 червонных, также чем питаться, и молитвенник, и псалтирь маленький, и прочее, что заблагорассудите…а более писать от горести не могу; велите каф-тан овчинный, и более не знаю, что надобно. Впрочем всем моим от меня благословение".18

Мученический конец выпало претерпеть Толстому вместе с сыном Иваном на Соловках, куда их привезли в июне 1727 г. Они обречены были на тяжелейшие условия: почти полная изоляция, разговаривать было разрешено только с караульным офицером, пищу получали раз в день от трапезы иноков-постников. Люди, пы-тавшиеся выразить им свое сочувствие, подвергались преследо-ваниям, и вызывали лишь ужесточение режима. Петр Толстой лишь смиренно молчал. Если сын Иван, как следует из донесений караульной службы, обращался с просьбой улучшить условия его пребывания. То от Толстого-отца никаких просьб не было. Единст-венным утешением для узников была возможность посещать Бого-служения. Еще одно тяжелое испытание ждало Петра Андреевича в заключении – он пережил смерть своего сына. 30 января 1729 года не стало и Толстого. Похоронили его у Преображенского со-бора, оставшееся имущество было передано монастырю.

А Лев Толстой в Соловки так и не съездил, своего романа об этом сложном историческом периоде России так и не написал. Слишком далекими и непонятными ему представлялись люди той поры. Да и отношение к Петру у него резко изменилось: "Летом 1873 г. Л.Н., – писал брат Софьи Андреевны С.А. Берс, – прекра-тил изучение этой эпохи (Петра I). Он говорил, что мнение его о личности Петра I диаметрально противоположно общему, и вся эпоха эта сделалась ему несимпатичной. Он утверждал, что лич-ность и деятельность Петра I не только не заключали в себе ниче-го великого, а, напротив того, все качества его были дурные. Все так называемые реформы его отнюдь не преследовали государст-венной пользы, а клонились к личным его выгодам. Вследствие

163 нерасположения к нему сословия бояр за его нововведения он ос-новал город Петербург только для того, чтобы удалиться и быть свободнее в своей безнравственной жизни. Сословие бояр имело тогда большое значение и следовательно было для него опасно. Нововведения и реформы почерпались из Саксонии, где законы были самые жестокие того времени, что особенно нравилось Пет-ру I. Этим объяснял Лев Николаевич и дружбу Петра с курфюрстом Саксонским, принадлежавшим, к самым безнравственным лично-стям из числа коронованных особ того времени. Близость с пирож-ником Меньщиковым и беглым швейцарцем Лефортом он объяс-нял презрительным отвращением к Петру I всех бояр, среди кото-рых он не мог найти себе друзей и товарищей для разгульной жизни. Но более всего он возмущался гибелью царевича Алек-сея"19. Символично то, что через полвека воплотить замысел Л.Н. Толстого суждено было другому писателю – А.Н. Толстому, не имевшему кровного родства с Львом Николаевичем, но ощу-щавшего себя причастным к этой знаменитой в России фамилии. 1 Берс С.А.. Воспоминания о Графе Л.Н. Толстом. Смоленск. 1893 г., С. 45. 2 Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. М.; Л., 1928–1958 (Юбил. изд.). Т. 61, С. 349. 3 Там же. С. 291. 4 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. Т.17, С. 402. 5 Обозрение известий о России в царствование Екатерины 1 (из донесений Кам-предона) // ЖМНП. 1844. № 1. С. 20. 6 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. Т. 61. М., 1953 г., С.122–123. 7 Копия текста Автобиографии хранится в Российском государственом архиве древних аквтов. Цит по ст.: Л.В. Щербухина. Пращур Толстого. Наука и жизнь. 1978. № 10. С.112. 8 Толстой Л.Н. ПСС. Т.17. С. 424. 9 Путешествие стольника Петра Андреевича Толстого по Европе. 1697–1699. М., 1992. 10 Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1984, С.139. 11 РГАДА, ф. 89, 1704. г., д. 3, л. 42. 12 Цит. по: Павленко Н.И. Указ. соч., С.134. 13 Письма и бумаги императора Петра Великого. СПб., 1900. Т.;. Вып. 2. С. 835. 14 Записки Андрея Артамоновича Матвеева. // Записки русских людей. СПб. 1841. С. 21. 15 Павлов-Сильванский Н.П. Граф Петр Андреевич Толстой (Пращур графа Льва Толстого) //Соч.: В 2-х т. СПб., 1910. Т. 2, С.7. 16 Толстой М.В. Краткое описание жизни графа Петра Андреевича Толстого. Соч. французского консула Виллардо // Ручсский архив. 1896. Кн.1, № 1. С. 23. 17 РГАДА, Госархив, разряд У1, д.159, ч. 5, л.124, 125. 18 Назимова М.И. Из семейной хроники Толстых. // Исторический вестник. 1902. Т. ХС. С.11. 19 Берс С.А. "Воспоминания о графе Л.Н. Толстом". Смоленск, 1893, С. 45–46, 47.